Салги |
| Тип: | Башенный поселок |
| Дата начала строительства: | 17-й век |
| Расположение: | Чулхойское ущелье |
| Координаты: | 42.79788, 44.82005 google, yandex, osm |
| Высота над уровнем моря: | 1630 м |
| Состав: | 12 башен (2 боевых, 10 жилых) 4 склеповых могильника 1 мавзолей 1 cвятилище |
| Проживали: | Салгиевы, Салгиреевы, Додовы, Эльжаркиевы, Марзиевы, Дзауровы, Дударовы |
| Сохранность: | удовлетворительная |
| Сложности с посещением: | небольшие, комплекс расположен у дороги, доступной внедорожникам |
| Сотовая связь: | Билайн, Мегафон |
| Рекомендация к посещению: | да |
| Рядом расположены: | Гу 0.5 км, Маготе 1.1 км, Хяни 1.1 км, Ханикал 1.4 км, Лялах 1.8 км, Магой-Джел 1.9 км, родник Вампал-хаст 2.1 км |
Первая боевая башня имеет квадратное основание (4.48*4.48 м), ступенчато-пирамидальную крышу (8 сланцевых плит с венчающим крупным конусовидным камнем) и сравнительно небольшую высоту — 18 м. Уплощенная крыша башни, имеющая в сечении треугольную форму, выделяется своей архаичностью на фоне аналогичных конструкций боевых строений Ингушетии. Сводчатым дверным проемом, ведущим сразу на второй этаж, постройка обращена на юг, в сторону реки Чулхи. Перекрытия второго и пятого этажей — в виде сомкнутого четырехстороннего каменного ложного свода с гуртами. В стенах 2—4 этажей устроены многочисленные узкие бойницы для огнестрельного боя, редкие сводчатые оконные проемы. На первом этаже размещаются крупные каменные конусовидные «мешки»-отсеки для хранения припасов. С четырех сторон верхнего этажа, у основания крупных стрельчатых боевых амбразур, из стен выступают навесные каменные машикули-балкончики. Кверху стены заметно сужаются. Башня стоит на скальном основании, в которое уложены огромные валуны. Толщина стен у основания — 0.9 м. Башня построена тщательно, на известковом растворе. Кладка стен полигональная. Снаружи стены покрыты желто-белой штукатуркой, а изнутри замазка швов кладки. Согласно преданиям, эту боевую башню соорудил во второй половине XVII века многоопытный ингушский зодчий Тэт-Батык Эльдиев из поселка Таргим.
Вторая боевая башня, квадратная в плане (5.10*5.10 м), уже полуразрушена. Она стоит на крутом склоне, который понижается к главному фасаду. Входом ориентирована на юго-восток, в сторону реки Чулхи. Она также имела каменные машикули-балкончики, пирамидально-ступенчатое (сланцевое) покрытие и достигала в высоту 22 м. Вход в башню на уровне второго этажа, в стене юго-восточного фасада, арочной формы. Дверной проем образуют большие каменные блоки, на них помещена плита, растесанная в форме арки. 
Местные жилые башни в плане прямоугольные или реже трапециевидные, некогда располагали 2—3 этажами, плоской крышей с парапетом. У отдельных башен сохранились разнотипные сводчатые дверные и оконные проемы, хозяйственные и оборонительные ниши, кормушки для лошадей, камни-коновязи, чашечные камни, центральные каменные опорные столбы межэтажных перекрытий, крупные конусовидные «мешки»- отсеки для хранения сельскохозяйственных припасов. Одна из башен использовалась как кузнечная и оружейная мастерская, а в черте руинированной другой фиксируется крупная плита-арка (1.20*0.44*0.31 м) дверного проема (известняк-травертин) с линейным изображением триквестра.
Первый склеп, расположенный в первом ряду с краю, имеет притвор (1.95*1.6*2.20), перекрытый сводом стрельчатой формы. В камеру (3.5*3 м, толщина стен - 0.5м) со стороны юга ведет квадратный лаз (0.45*0.45 м), на полу видны остатки умершего. Кладка стен из грубо отесанных камней на известковом растворе, в углах - массивные блоки. 
Четвертый склеп стоит во втором ряду застройки, башнеобразный, трехэтажный, с квадратным основанием (3.03*3.15 м) и пирамидально-ступенчатым (сланцевым) покрытием. Толщина стен - 0.45 м. Лазы на первый этаж округлой формы, на второй и третий - прямоугольной. По содержательным преданиям, склеп был построен во второй половине XVII века известным зодчим Тэт-Батыком Эльдиевым из поселка Таргим. Остальные погребальные строения воздвигнуты также в XVII веке безымянными мастерами из Евлоя и Хяни. «За свою трудную и кропотливую работу они получили от 15 до 20 коров».
Всем трем своим любовницам он объявил: «Та, которая раньше других придет ко мне на свидание к Цайламскому перевалу, и будет моей женой». Между прочим, одна из трех была уже законной женой одного из жителей села Таргим.
Разумеется, каждая из трех, желая прийти первой, пошла своим путем. Одна направилась обычной дорогой, через селение Эгикал; другая - прямо по косогору через селение Кост, а третья - через глухое ущелье Целой. Раньше других пришла та, которая избрала кратчайшую дорогу через Кост. Это и была замужняя любовница Тэт-Батыка, оказавшаяся опытнее и дальновиднее своих соперниц.
Тэт-Батык сдержал свое слово, но, во избежание неминуемого скандала, вынужден был покинуть село Таргим. С помощью своих родственников он построил каменную башню в селении Салги и стал открыто жить с соблазненной красавицей, как с женой.
Ее муж в это время был в отлучке. Вернувшись домой и узнав о коварной измене своей жены, он решил жестоко отомстить Тэт- Батыку, он долго выслеживал его. Наконец, он как-то заметил, как Тэт-Батык стреножил коня за околицей селения и вернулся в свою саклю. Мститель - обманутый муж - решил дождаться выхода из сакли Тэт-Батыка и убить его.
Но неожиданно дело приняло другой оборот. Оказывается, в тот момент у Тэт-Батыка были гости. И будучи занятым гостями, Тэт-Батык послал к лошади, чтобы накормить ее, своего младшего брата. Дело было уже в сумерках. Обознавшись, муж неверной жены выстрелом из лука убил брата Тэт-Батыка; после чего он скрылся.
Конечно, Тэт-Батык догадался, чьих рук это дело. Но, не предавая гласности своего подозрения, решил сам расквитаться со своим соперником, ставшим теперь его кровником. После похорон брата, оседлав коня, он отправился в Ассинское ущелье, где и стал выслеживать убийцу, у которого сам же отбил жену.
Наконец, встретил он его как-то под вечер, когда тот возвращался из села Цори. Не будучи узнанным, без труда убил он своего кровника и, желая избежать встречи с родственниками убитого, быстро помчался домой.
Ему нужно было переправиться через разбушевавшуюся Ассу, которая в это время невероятно разлилась, а вброд переправиться было абсолютно невозможно. И Тэт-Батык, как смелый человек, решился на очень рискованный шаг. Только в одном наиболее узком месте он нашел одно бревно, переброшенное через бурлящую Ассу. По этому бревну и направил он своего испытанного скакуна. Конь благополучно переправился на другой берег и доставил Тэт-Батыка к своей красавице. Тэт-Батык безмятежно прожил с нею всю жизнь до старости.
Но с тех пор место опасной переправы Тэт-Батыка называется "Местом, где всадник Тэт-Батык переправился через Ассу по бревну".
- Все годы, проведенные в ссылке, я жил надеждой, что однажды вернусь сюда. - И я счастлив, что буду похоронен у себя на родине, - не раз говорил он. Так и случилось. Этот замечательный человек, большой патриот своей Отчизны, похоронен в горах - в своем родном селении Салги. Многое мы успели записать из того, что он рассказывал.
Позже нам довелось встретиться еще с одним уважаемым представителем этого рода - Эльджаркиевым Абдул-Г1апуром Белановичем из рода Дзауровых - Эльджаркиевых. Его рассказ стал живым и ярким дополнением тому, что рассказывал Т1ахир.
Абдул-Г1апур тоже уроженец Салги и отсюда был депортирован в Казахстан. На тот период в этом селении жили 7 семей этого рода. После реабилитации много было желающих вернуться сюда, но им не разрешили. Любой ценой государство стремилось не допустить бывших спецпереселенцев в горы. Поэтому и Салги в последние годы был безлюден. Т1ахир Дзауров - "последний из могикан" - тоже был вынужден перебраться со своей семьей в Армхи.
- В Салги я построил хороший дом, хозяйственные постройки, но нам здесь жить не дали. Под предлогом укрупнения населенных пунктов выселили, - сетовал горец.
По словам старцев, салгинцы - потомки Маго - пришли из Шаьми приблизительно более 850 лет назад. На Кавказе они вначале поселились там, где сейчас расположено Эльхотово, затем переехали в Эльми, Маготе, Салги. Таков исторический путь движения салгинцев с юга на восток.
Место, где расположено Маготе, было не особенно благоприятно для земледелия и пастбищ. В день по несколько раз здесь менялась погода: то дождь, то палящее солнце. Жители ущелья периодически собирались в Маготе, приносили жертвы и просили своего Бога, чтобы он даровал им хорошую погоду. Молитвы бывали услышаны, но затем снова все повторялось. Наконец, они вынуждены были перебраться на противоположный склон. Здесь были хорошие пастбища, устойчивая погода.
Когда маготинцы заложили новый аул – Салги, они еще не были мусульманами. Впервые ислам в горах принял Эльджаркъа. Язычники, в том числе из рода Дзаура, были очень недовольны им. Они считали, что Эльджаркъа своим нововведением нарушил религию предков и его нужно убить или выслать. Возможно так оно и случилось бы, но на помощь пришли Тумгоевцы. Отсюда начинается деление Дзауровых. Одна часть по имени Эльджаркъа взяла фамилию Эльджаркиевы, другие – Дзауровы, Пугиевы, Марзиевы, Додовы, но все они Салгхой по названию села Салги.
Эльджаркъа был одним из первых ингушей, кто привез в горы керосиновую лампу. До этого дома в горах освещались лучиной – бага и пламенем очага.
Сабля Зелимхана
Вы спрашивали, как сабля Зелимхана из Харачоя попала в Салги?
Вернемся немного к истории тех лет. И снова звучит рассказ грустный и волнующий. У 85-летнего Абдул-Г1апура прекрасная память и, вспоминая события тех далеких лет, он заново переживает их, как будто все было только вчера. - Не было человека в горах, кто не знал знаменитого абрека. Царь посылал целые армии на его поимку, но безрезультатно. Погубило его предательство и алчных трусливых людей.
Мой отец Билан воевал на стороне советской власти. В годы гражданской войны он командовал красной сотней.
Как-то, отбивая город Орджоникидзе от бичераховцев, отряд, которым он командовал, занял дом одного белогвардейского офицера Кибирова. Сабля Зелимхана висела на стене и якобы была преподнесена ему в подарок за это подлое убийство.
Кибиров, спасая свою шкуру, бежал, забыв обо всем на свете, в том числе и о драгоценном подарке. И она досталась отцу за заслуги, как военный трофей, и с тех пор бережно хранилась в нашей семье.
Когда нас высылали, сабля красовалась на боку гарцевавшего перед нами на коне Михаила Сизова.
По возвращении из ссылки я рассказал обо всем, что знал об этой сабле Тугану Мальсагову, который тогда собирал материалы для ингушского краеведческого музея. Рассказ взволновал его. Туган Мальсагов начал активные поиски пропавшей реликвии. Куда он только не обращался с просьбой оказать содействие в поисках знаменитой сабли, но все безрезультатно.
