Маготе |
| Тип: | Башенный поселок |
| Дата начала строительства: | 10-й век |
| Расположение: | Чулхойское ущелье |
| Координаты: | 42.78933, 44.81219 google, yandex, osm |
| Высота над уровнем моря: | 1640 м |
| Состав: | 9 башен (1 боевая, 8 жилых) 2 склеповых могильника 2 святилища (Маго-Ерды, Сеска-Солса-Ерды) |
| Сохранность: | удовлетворительная |
| Сложности с посещением: | умеренные, комплекс на вершине холма, подъем на высоту 100 метров по лесу, расстояние 1,5 км |
| Сотовая связь: | Билайн |
| Рекомендация к посещению: | при наличии времени |
| Лучшее время посещения: | с апреля по октябрь |
| Рядом расположены: | Салги 1.1 км, Гу 1.6 км, Ханикал 1.9 км, Мекалте 2.1 км, Бялган 2.1 км, Хяни 2.2 км, Тарш 2.5 км |
Датируется, по конструктивным особенностям и содержательным историко-фольклорным источникам, не ранее середины XVII в. Имеет прямоугольное основание 4.5*3.2м и толщину стен 0.8 м. Cильно заглублена в склон горы и уходит по нему с cеверо-востока на юго-запад. Сохранившаяся высота - 12 метров, четыре этажа, плоская крыша с зубчатым завершением, без балкончиков. Широкий дверной сводчатый проем (1.1*1.6м), ведущий сразу на 2-й этаж, смотрит на юг. Стены кверху существенно суживаются. Характерная особенность башни - наличие в стенах многочисленных крестообразных углублений, необычайное расположение сводчатых оконных проемов крупных размеров (0.55*0.7 м) на третьем этаже у северо-западной, юго-западной и юго-восточной стен (по 2 рядом), отсутствие обычного для аналогичных сооружений Ингушетии перекрытия над 2-м этажом в виде четырехстороннего каменного ложного свода с гуртами. К тому же, по свидетельству И.П.Щеблыкина, у основания этой боевой башни располагались «остатки ямы, где был родник». В центральной части юго-западной стены первого этажа находится бойница вытянуто-ромбовидной формы без обычной внутренней ниши (0.14*0.28 м). Крупные щелевидные бойницы, небольшие сводчатые оконные проемы и оборонительные ниши размещены на втором этаже северо-западной, юго-западной и юго-восточной стен. Межэтажные перекрытия у этой башни были деревянные, с глиняным покрытием. Сложена башня очень аккуратно, на известковом растворе. Кладка стен полигональная, приближающаяся к порядковой. Снаружи стены покрыты штукатуркой желто-белого цвета, а изнутри у них просматривается замазка швов кладки.
Жилые башни в основании прямоугольные или трапециевидные, имели два-три этажа, плоскую крышу и парапет. В верхней части одной из башен была устроена обширная лоджия. У жилых башен сохранились отдельные разнотипные сводчатые дверные проемы, хозяйственные и оборонительные ниши, части центральных каменных опорных столбов межэтажных перекрытий, остатки крупных каменных конусовидных "мешков"-отсеков для хранения припасов. Две жилые башни объединены с боевой башней в замковый комплекс с помощью закругленной каменной заградительной стены (толщина - 0.7 м) со сводчатым дверным проемом (1*1.5 м).
В черте поселка Маготе, на горном склоне, находятся две полуразрушенные наземные склеповые коллективные гробницы позднего средневековья. Первая постройка башнеобразная, квадратная в основании (3.8*3.8 м), двухэтажная, имевшая ранее пирамидально-ступенчатое (сланцевое) покрытие. На ее 1-й этаж ведет квадратный лаз (0.6*0.5 м), устроенный в центре фасадной западной стены, а на второй — лаз аналогичной формы (0.55*0.55 м) в северной. Общая погребальная камера сооружения перекрывалась четырехсторонним каменным ложным сводом. Основание склепа скальное, межэтажное перекрытие — в виде толстого деревянного настила. Толщина стен у основания — 0.6 м. Высота сохранившейся части постройки — 2.1 м. Сложена она очень аккуратно, на известковом растворе. Кладка стен полигональная, приближающаяся к порядковой. Снаружи стены покрыты толстым слоем светло-желтой штукатурки, а изнутри у них фиксируется замазка швов кладки.
Непосредственно к поселку Маготе с трех сторон (с западной, южной и восточной) примыкает обширный склеповый некрополь, состоящий из более 100 подземных и полуподземных коллективных усыпальниц позднего средневековья. Они врыты в скальный грунт, имеют прямоугольное или иногда трапециевидное основание и ориентированы чаще по оси юго-восток - северо-запад или восток-запад. Склепы располагают ложносводчатыми погребальными камерами, часто с П-образными каменными полками, прямоугольными нишами и специальными лежанками для усопших. Подземные гробницы нередко отмечаются на поверхности склона по невысоким каменным столбикам, указывающим на входные проемы, а в низких коротких фасадных стенах полуподземных усыпальниц прослеживаются прямоугольные лазы. Перед последними у некоторых склепов можно видеть узкие "коридорчики" — глубокие ниши. Крыша у полуподземных строений двускатная или плоская. Возведены местные склепы тщательно, на известковом растворе. Кладка стен полигональная. У стен погребальных камер фиксируется замазка швов кладки, а фасадные стены полуподземных построек снаружи покрыты бело-желтой штукатуркой. Склеповые сооружения "Городка мертвых" только эпизодически стационарно исследовались, начиная с конца XIX столетия, Г.А.Вертеповым, Л.П.Семеновым, Е.И.Крупновым, Д.Ю. Чахкиевым. Здесь был отмечен интересный многочисленный и разнообразный погребальный инвентарь (глиняная посуда с древнегрузинскими надписями, серьги, подвески, перстни, бусы, оружие и т. д.), свидетельствующий о высоком уровне культуры горцев в XIII—XV вв.
В 400 метрах восточнее поселка Маготе, на гребне горы, возвышается крупный храм-святилище Маго-Ерды, имеющий прямоугольное основание (10.34*3.97 м), двускатно-ступенчатую крышу (11 сланцевых плит с гребнем-коньком) и ориентированный по оси восток-запад с небольшим отклонением. Высота здания - 4.52 м. Высота стен до первого уступа — 1.90 м. Сводчатый дверной проем (0.7*1.52 м) устроен в западной короткой фасадной стене постройки. С двух сторон над ним в стене находятся 2 небольшие ниши. Выше размещается щелевидное окно, над которым справа и слева вделаны турьи рога. Между последними можно видеть еще одно узкое окно. Вдоль северной стены, с наружной стороны, у основания идет выступающий ряд крупных камней (ширина — 0.57 м, высота — 0.40 м), служащих в прежнее время сиденьем во время пиршества. В самой стене отмечаются 9 прямоугольных ниш разных размеров (наиболее крупная — 0.28*0.49*0.32 м). В восточной стене устроен узкий оконный проем с расширением вовнутрь. Южная стена имеет четыре окна (ширина снаружи — 0.10 м, внутри 0.32 — 0.53 м при высоте от 0.68 до 0.72 м), фиксируемые на равном расстоянии друг от друга. Сверху они перекрыты тонкими горизонтальными каменными плитками. Подоконники горизонтальные.
Внутри храм-святилище делится выступающей от основания каменной остроконечной аркой (толщина — 0.44 м, пролет ее у основания — 1.95 м, высота — 3.37 м) на 2 равные части: восточную и западную. На арке южной части высечен шестиконечный крест с "Голгофой" (высота — 0.32 м, ширина — 0.18 м). В северной и южной стенах на разной высоте помещены 9 ниш, имеющих тайники. Поперек сооружения на разной высоте протянуты балки: в восточной половине всего их семь в четыре ряда, а в западной также семь, но они идут в три яруса. В арке на высоте 2.56 м протянута балка. По преданиям, балки предназначались для хранения на них дротиков, которые метались молящимися во время празднеств, устраивавшихся около постройки. В верхней части потолок сильно закопчен. В восточной половине находится алтарь-престол призматической формы (0.77x0.72x0.95 м), сложенный из камня и покрытый обильной штукатуркой. Престол расположен на расстоянии 2.09 м от восточной, 1.15 м от южной и 0.85 м от северной стен. Оси престола несколько отклоняются от осей всего помещения. Между алтарем и восточной стеной в северном углу имеется возвышение, образуемое скалой. Северная стена, приближаясь к западной, делает внутри изгиб. Внутренние размеры: длина 8.95 м, ширина у восточной стены 2.56 м, у арки 2.72 м и у западной стены 2.56 м, высота 4.32 м. Пол был покрыт штукатуркой белого цвета. 
Построен культовый памятник очень тщательно, на известковом растворе. Причем камни отличаются хорошей отделкой и своими довольно крупными размерами. Кладка стен полигональная, приближающаяся к порядковой. Стены снаружи и изнутри покрыты толстым слоем бледно-желтой штукатурки. Первым, кто более ста лет назад зафиксировал эти легенды, был Ч.Ахриев. В его записи легенды повествуют о Маго, как о реально существовавшем человеке, начало деятельности которого в местных горах связывается с с. Магал (Магат) близ с. Салги. В начале нашего века запись легенды была сделана Ф. И. Горепекиным со слов Эльбузура Эльджаркиева из с. Салги. Эта запись значительно полнее. В ней сообщается о том, что Маго — пришелец и обосновался в Магате после длительного путешествия. В варианте Ф. И. Горепекина подробно описаны жизнь и деятельность Маго и культ, отправлявшийся в святилище его имени. Это предание в различных вариациях фиксировалось в 20-х годах Л. П. Семеновым, а в 1970 г. его снова записал В. П. Кобычев.
О распространении культа Маго существуют различные мнения. Ч. Ахриев и Ф. И. Горепекин акцентировали устойчивую связь его с с. Салги, жители которого считали Маго своим родоначальником и патроном. Б. Далгат, Л. П. Семенов, Е. М. Шиллинг, У. Б. Далгат, не оспаривая этого факта, считали Маго родоначальником некоторых фамилий Хамхинского района, так как у святилища Маго-Ерда молились и приносили жертвы кроме салпшцев также и хамхинцы. Е. И. Крупнов, избегая детализации, подчеркнул, что Маго-Ерда относится к числу «второстепенных божеств или патронов... не имевших общеингушского признания». С. Ц. Умаров, напротив, склонен считать Маго-Ерда одним из самых почитаемых языческих святых у ингушей и даже «мифическим родоначальником ингушской народности». М. Б. Мужухоев — современный исследователь верований средневековых ингушей — не дал толкования и оценки этого культа. Новые перспективы в изучении культа Маго открыла статья В. П. Кобычева, посвященная этногенезу ингушей. Ее автор собрал значительный дополнительный полевой материал об интересующем нас легендарном персонаже, обобщил факты об аналогичных героях, известных народам Древнего Востока и Кавказа. Он впервые дал сравнительный анализ преданий о Маго, которые, по его мнению, отражают реальные события начала II тысячелетия н. э., вскрыл этническую подоснову представлений об этом герое, в частности, справедливо, на наш взгляд, указал, что корни культа Маго уходят к «ираноязычному культурному миру», представленному на Северном Кавказе в эпоху раннего средневековья аланами.
Знаменательно, что все известные легенды о Маго рисуют его нам не как божество и даже не как культурного героя, а как реально существовавшего человека, отмеченного даром мудреца и провидца. Образ Маго столь выразителен и конкретен и так явственно отличается от характеристики в фольклоре абсолютного большинства божеств «языческого» пантеона и святых у ингушей, что не укладывается целиком в рамки религиозно-мифической трактовки. Чтобы доказать это, обратимся к самой легенде, наиболее полно представленной у Ф. И. Горепекина и попытаемся уяснить возможное историко-этнографическое содержание факта, породившего фольклорный цикл о Маго.
«Было это очень давно, когда из Шеми (Сирия) вышел человек святой жизни по имени Маго. Ои любил путешествовать. В своих путешествиях он имел продолжительную остановку у народа халик, жившего около моря». Но затем «Маго принужден был оставить ту страну и поселиться около Татартупа. Там ему не понравилось, и он перешел дальше. Из Татартупа Маго направился вверх по течению реки Армхи, остановился в Могучкал и потом дошел до места, где ныне с. Салги. Здесь он остановился на постоянное жительство и на горе, что против Салги, имел убежище для молитвы. Место это теперь называется „Мага-те”...». Возможно, что сведения о начальном (ближневосточном) пункте исхода Маго явились данью позднейшей традиции. По аналогичным поводам Е. И. Крупнов писал, что «в этих преданиях проявляется тенденция феодализирующейся верхушки отдельных родов связать свое происхождение с классовыми обществами и как бы обосновать свое превосходство над соплеменниками». И. Дахгильгов считает, что подобные предания «созданы для возвеличения феодальных владетелей и в угоду мусульманству, ибо... вслед за преданиями об арабском происхождении этноарха начали появляться предания об арабском происхождении и родовых пращуров».
Дальнейший путь Маго (равно как и ряд других фактов его «биографин», уже рассмотренных В. П. Кобычевым) позволяет связывать его с ираноязычным миром, а конкретно — с аланами, обитавшими в период раннего средневековья на плоскости, примыкающей к Центральному Кавказу (Татартуп — это Верхний Джулат, крупный аланский город на Тереке), а отчасти и в Джейраховском ущелье. Согласно этнографическим и археологическим данным в период раннего средневековья долину Армхи населяло смешанное вайнахское и аланское население. Поэтому в продвижении Маго с равнинных берегов Терека в ущелье Армхи нет ничего необычного. Можно попытаться несколько точнее определить нижнюю хронологическую грань этого переселения. По преданию, Маго останавливался в местностях Могучкал (варианты— Магал, Могогаали) и Салги. Наиболее ранние из средневековых могильников в этих местах датируются концом X—началом XI в. н. э., что может свидетельствовать о том, что именно с этого времени здесь появляются постоянные селения, где мог останавливаться Маго.
Характеризуя образ жизни Маго в горах, легенда повествует: «Маго был святой человек, почему и искал спокойного места, где мог быть в единении с богом. Сам Маго был такой человек, что у него в полном послушании была змея, которая свободно ползала по полу жилища, выползала на двор и возвращалась опять на свое место. Змея эта говорила человеческим голосом и с хозяином была в большой дружбе. Была также у Маго маленькая ручная птичка, а в особом сундуке находились небесные звезды. Все они, то есть змея, птичка и звезды приносили счастье для Маго, а звездам же особо были послушны ветры».
В предании постоянно подчеркивается святость Маго: перечисленные атрибуты (змея, птичка, звезды), как тонко подметил В. П. Кобычев, представляют героя как мага-«язычника», а не христианина или представителя какой-либо другой «мировой» религии. Причину неоднократных перемещений героя легенда объясняет тем, что Маго искал «убежище для молитвы», «спокойного места, где мог быть в единении с богом». В конкретных условиях эпохи бегство аланского «мага» из расположенного на плоскости города в горы Ингушетии вполне объяснимо: в X—XI вв. в Алании происходил интенсивный и далеко не безболезненный процесс христианизации, вынуждавший, естественно, ее противников искать убежища на стороне, в частности в горах Северного Кавказа, где сильны были языческие традиции.
Однако, как свидетельствуют грузинские источники, во время правления царя Кахетии Квирикэ III аланские цари попытались распространить свою власть и на эту область Кавказа, в связи с чем произошло резкое обострение отношений с Грузией. Можно представить, в какой сложной ситуации оказался беглец Маго и подобные ему люди. Легенда говорит о том, что у Маго были дети. В горах он породнился с местным населением. И когда Маго «отправился в Тифлис», т. е. в Грузию, у него в доме произошло несчастье: погиб сын, исчезли змея и птичка, звезды покинули сундук. «Счастье Маго разрушилось!» Источники свидетельствуют, что развитие отношений между Грузией и Аланией привело в те годы к тому, что царь алан (овсов) Урдуре, пройдя Дзурдзукетию и страну глигвов (горная Ингушетия), вторгся и опустошил Кахетию. Весьма вероятно, что один из его отрядов воииов-христиан разгромил дом беглеца и порушил языческие атрибуты. Маго, как говорит легенда, возвратился, но его возвращение могло состояться только при поддержке Грузии, которая отбила аланское вторжение и, закрепляя успех, приступила к активному вовлечению горной Ингушетии в орбиту своего влияния. Главным орудием этой политики стала опять же христианизация, только теперь со стороны Грузии. Таким образом круг замкнулся, и Маго, оказавшись в тисках наступавшего с двух сторон христианства, должен был смириться. Согласно преданию, он возвращается из Грузии новообращенным, и это вполне согласуется с переменами, которые происходили тогда в горной Ингушетии. Легенда повествует: «Он (Маго), как святой человек, конечно, знал о случившемся в доме и, дабы умилостивить высшего Бога пернуть ему опять счастье, стал молиться. Не дойдя одной или двух верст до своего жилища, Маго почти через каждые 5—10 шагов, снявши шапку, становился на колена, взывал к богу и так приближался к дому. Маго остался жить в своем избранном месте и стал молиться и читать „де-жей”...»
По Ч. Ахриеву, «де-жей» — это священная книга, из которой Маго черпал мудрость и знания. Здесь, вероятно, идет речь о книге, подобной грузинской псалтыри, которая до недавнего времени бережно сохранялась в святилище Маго-Ерда. Она датирована Г. Г. Гамбашидзе X в., поэтому вполне вероятно, что это — та самая «де-жей», которая в начале XI в. в связи с указанными событиями попала в горную Ингушетию благодаря Маго. Все поведение Маго по возвращении отмечено религиозной экзальтацией (или демонстративностью), столь естественной для неофита.
Легенда приписывает сооружение святилища Маго-Ерда самому Маго. В нем он молился и читал «де-жей». Это строение имеет черты христианской архитектуры: алтарное возвышение, престол, вход в западной стене, внушительные размеры (более 40 кв.м). Но в то же время святилище построено в соответствии с местными строительными традициями. В нем, в частности, отсутствует апсида, имеется только одна арка, и то чисто практического назначения. Вполне возможно, что па первых порах это здание выполняло функции христианской церкви, однако в дальнейшем здесь отправлялся культ, который по чистоте «языческих» воззрений вряд ли имел себе равные в горной Ингушетии. Чем объяснить эти превращения?
Вероятным представляется предположение, что христианизация Маго и его семьи была вынужденной, а потому — поверхностной, внешней. Подспудно могла сохраняться верность старым «языческим» верованиям, характерной чертой которых, как оказывается, был культ солнца. Именно к солнцу были обращены моления, совершавшиеся много веков у стен Маго-Ерда после того, как в начале XIII в. прекратилось давление христианства из Грузии и произошел возврат к политеизму. Празднества совершались здесь дважды в году — летом и зимой, и оба раза в дни солнцестояния. Во время зимних жертвоприношений старшие метали посохи — «чтобы напугать зиму и вернуть лето, солнце». Тут уместно напомнить, что именно в мировоззрении алан комплекс «небо— солнце—огонь—свет» занимал центральное место и что аланы плоскостной зоны бассейна Терека (откуда и пришел Маго) особенно стойко держались исконных верований, нашедших отражение в разнообразных памятниках их культуры. Недаром армянский средневековый автор Фрик характеризовал алан как почитателей солнца: «.. .алан, что солнце чтит».
Очевидно, этнический компонент сыграл решающую роль в том, что святилище Маго-Ерда не пользовалось в горной Ингушетии общим почитанием, а оставалось в сущности святыней только тех ингушей, которые считали себя потомками Маго и его детей.
Легенда говорит, что Маго «умер в глубокой старости и похоронен около своего жилища. При своей жизни Маго был в большой дружбе с Сеска-Солсой (Сеска-Солса — один из основных героев иарт-орстхон-ского эпического цикла вайнахов. — В. В., Н. Б.), который тоже похоронен рядом с Маго. После Маго остался сын Цикма, у него был сын Андре, у Андре было четверо сыновей: первый Пош, второй Гуй, третий Цикма, четвертый Чинды».
Предания о потомках Маго, которые, видимо, ассимилировались среди ингушей, рисуют нам последующие эпохи, от которых до нас дошло очень мало письменных свидетельств.
Таким образом, рассмотренная нами легенда о Маго дает, на наш взгляд, редчайшую возможность при помощи фольклора получить новые данные о ряде важных событий этнической и культурной истории народов Кавказа.
Почему он построен? Для каких нужд? Почему его называют Мага-Ерды? Эти и многие другие вопросы встают перед тобой, когда сюда приходишь. Из крепких камней, скрепленных при помощи своеобразного раствора, построенный так, как будто он никогда не разрушится, стоит Мага-Ерды. Он мог рассказать много удивительного, если бы умел говорить, — о далеком прошлом, об ингушах, живших здесь раньше. Молчат безмолвные камни.
Пожилые люди и знатоки старины среди ингушей рассказывают удивительные истории о Маге, о Мага-Ерды, о «Жай» [здесь имеется в виду священная книга, подобная Библии], обладателем которого был Мага.
Ниже мы записали рассказ знатока этих историй, 70-летнего старика Эльджаркиева Абдул-Вохаба, сына Эльбузура.
По преданию, Абдул-Вохаб сам являлся потомком рода, основателем которого был легендарный Мага.
Мага считается 16-м предком Абдул-Вохаба.
Из рода Мага происшедшими считаются многие современные ингушские, некоторые чеченские, грузинские роды. Таковы ингушские роды (тейпы): Тумгоевых, Накостоевых, Далгаевых, Эльджуркиевых и другие; распространенный и многочисленный чеченский род Чинахоевых (Шинахой); в Грузии живут и стали грузинами Чопикиевы (Чопикнакьан) и другие.
О происхождении своего рода от Маги, о генеалогии предков рассказывает Эльджаркиев Абдул-Вохаб, сын Эльбузура:
Мага является сыном Мази, потом сыном Маги является Цикм, сыном Цикма был Эндри (или Андри); у него было много сыновей: Пхош, Гий, Гюй, Цикм, Чопик, Чинах. Мы произошли от Пхоша, сыном Пхоша был Нонал, сын Нонала — Танаш, Тана-ша — Кятт, Кятта — Беатаг, у Беатага было два сына: Бярий, Хамча; мы произошли от Хамча.
Сын Хамча — Учаг, Учага — Чирак, Чирака — Гонча. Сыном Гонча был Хьунг, уХьунга был сын Эльджарка. От него идет название нашей фамилии.
Сын Эльджарка — Эльбузур, сыном Эльбузура являюсь я, Абдул-Вохаб. Мой сын— Абдул-Мажит, старшим сыном Абдул-Мажита является Аддал-Салам.
Если считать от отца Маги Мазарца, Аддал-Салам, мой внук, является 19-м. Это 10-е поколение. По этим данным приблизительно можно установить, когда жил Мага. Так, если между поколениями считать до 35 лет, то мы узнаем, что Мага жил более 600 лет назад. Тогда надо считать, что и храм Мага-Ерда существует столько лет!
Отец Маги — Маза, его дядя Иласха, рассказывают, переселялись или из Шаме, или из Багдада. Впоследствии Иласха поселился в Чечне, недалеко от Гудермеса, и основал нынешнее село Иласха-Юрт. Происшедшим из «Дома Иласха» считаются многие чеченские роды: Центарой, Иласхой, Гумхой и другие. А сын Мази — Мага вначале поселился на берегу Черного моря. Когда Мага жил там, он дружил с Звездой Ветров (Миха Седкьа), Благодатной Птичкой (Фара Хьазилг), Говорящей Змеей (Барта лув Лихь).
Благодатная Птичка делала обильным посеянное им (Магой) зерно, приносила плодородие и обилие во всем, чем он занимался, она обладала способностью приносить фар (т. е. благодать). А Звезда Ветров не давала дуть ветрам. В эти времена ветры приносили большой вред: уничтожались посевы, хозяйства. Правда, Мага убирал свой урожай, не теряя ни одного зерна потому, что Звезда Ветров стерегла его урожай. Третьей хорошей «вещью» была Говорящая Змея, подружившаяся с семьей Маги, знающая человеческий язык, жившая у Маги, как равноправный член семьи. Самой большой силой из этих трех «вещей» обладала Говорящая Змея. Она с собой водила Благодатную Птичку и Звезду Ветров.
Так продолжительное время жил Мага на берегу Черного моря, хотя неизвестно, сколько именно. Жившие там, на берегу Черного моря, Пала-кхелой попросили Мага переселиться в другое место, и он переселился в Берса ЙогIота (Эльхотово) и в местности Туп-топ-чIж [комментарий записавшего предание Б.Чахкиева: вероятно, это местность, где стояли татары, - Татартуп]. Мага жил там довольно продолжительное время. По какой-то неизвестной причине (или ему не понравилась местность, или из-за конфликта с другими жителями) Мага переселился в та-хар джейраховцев, в местность, называемую Нижний Эзми, Верхний Эзми. Здесь он жил какое-то время. Затем, передвигаясь вверх по реке Армхи, он поселился в местности, названной впоследствии Магате, там, где возникло селение Салги. Там он обосновался навсегда, основал село, там начало увеличиваться его потомство. Большое поселение основал там Мага, с жилыми башнями и боевыми башнями, со своим родовым святилищем. И поныне стоят там большие и высокие башни, языческий храм MaгIa-Ерда.
Когда Мага жил там, по-прежнему с ним были эти три «вещи» (существа): Звезда Ветров, Благодатная Птичка, Говорящая Змея. У Маги был в то время один друг, живший в стране грузин. Они очень сильно дружили между собой и соблюдали обычай побратимства: друг-грузин приезжал к Маге, Мага в свою очередь ездил к другу-грузину. Однажды Мага ехал в Грузию навестить своего друга. Когда Мага был у друга-грузина, дома у него остался сын-мальчик, научившийся ходить и говорить. Этот мальчик Маги любил забавляться, играя с льчиками. В этой игре с альчиками приняла участие и вышедшая из своей норы Говорящая Змея. Как только мальчик Маги отходил, чтобы ударить зилом по поставленному им альчику, Говорящая Змея ударом своего хвоста опрокидывала их раньше мальчика. Таким образом, Змея опрокинула альчики раз, два раза и в третий раз. Рассердившись за это на Змею, мальчик ударил по ней своим зилом и отсек хвост Змеи. Увидев свой отсеченный хвост, Змея в гневе набросилась на мальчика, прошла сквозь его тело и удалилась. После убийства мальчика Змея покинула дом. Вслед за ней улетела Благодатная Птичка, исчезла Звезда Ветров.
После этого печального происшествия Мага, находящийся в стране грузин, был очень томим предчувствием, охвачен беспокойством. Ночью ему приснился нехороший сон, и он понял, что дома случилось какое-то большое несчастье. Он еще больше уверился, что дома случилось непоправимое, когда увидел, как колышется борода козла из стада друга-грузина, колеблемая ветром. Мага торопился домой.
Место, куда он должен был вернуться домой, Магате, находилось (и, естественно, находится теперь) на возвышенности, куда надо было подниматься. Между горами лежит дорога, которая ведет к Салге, мимо сел Тай, Хули, Бейни, оттуда Валите, Тумага. Возвращаясь домой по этой большой дороге, Мага устал и, еще не дойдя до Магате, присел отдохнуть на берегу. («Даже на моей памяти,— говорит Эльджаркиев Абдул-Вохаб, сын Элбузура,— старики говорили: "Это место, где отдыхал Мага", уважая и почитая это место, всякий проезжающий и проходящий вверх или вниз останавливались здесь отдыхать»). На этом месте, где он отдыхал, Мага совершил обряд молений богам, в которых он верил.
Когда он вернулся, домашние рассказали ему все, что произошло в его отсутствие. Мага какое-то время провел в печальных размышлениях. Наконец он обратился к Говорящей Змее с такими словами: «Ты не уходи, не прячься. Появись предо мной. Я тебя простил». Когда Мага стал сильно просить Змею, змея вышла из норы и подошла к нему. С нею вернулись Благодатная Птичка и Звезда Ветров. Тогда Мага сказал: «Змея, ты не убегай, не покидай меня. Твой отсеченный хвост я склею золотом и серебром. Если ты уйдешь, дела мои, хозяйство придут в упадок. Ты же знаешь, как ты мне нужна».
Послушав речь Маги и его горячие просьбы остаться, Змея склонна была согласиться с ним. Но, посмотрев на свое туловище без хвоста и подумав, Змея сказала: «Дружба между нами кончилась, согласие между нами кончилось. Никогда отец не забудет своего сына, а Змея своего хвоста» (эту пословицу и в настоящее время приводят ингуши в случаях, когда нарушается согласие). Ответив таким образом, Говорящая Змея удалилась навсегда. За ней исчезла Звезда Ветров, улетела Благодатная Птичка.
После этого начались у Маги, как и у других людей, неурожаи и бедствия, во всем он лишился благодати, которой он был обеспечен своими покровителями раньше.
О Мага-Ерды О Маге, Мага-Ерды рассказывают и другие истории. Местность Магате, там, где жил Мага, красивая, сухая местность, там тепло и всегда свежий, чистый воздух. Расположенный там храм Мага-Ерды, по преданию построенный Магой, представляет собой красивое сооружение, построенное с большим мастерством, искусством.
Необходимо сказать, что храм и местность Магате весьма почитались всеми живущими в окрестности.
В то время жившие в горах люди ходили на моленья в храм Мага-Ерды, справляли там различные обрядовые праздники. Если возникала большая нужда в чем-либо, наступала засуха, люди шли в храм Мага-Ерды и там просили у бога Дяла то, что им было необходимо. Произнося молитвы, говорили: «Этчи» [комментарий собирателя Б. Чахкиева: вероятно, это искаженное имя "Отче" христианской религии]. Смысл этого слова такой: «Великий Дяла (Имя верховного языческого бога. — Л.Т.), дай нам хорошего, окажи нам свою помощь». Говоря «Этчи», они произносили различные молитвы, пили там напитки, устраивали праздники.
На моей памяти в храме Мага-Ерды стоял большой котел (чан) с ручкой. Этот котел был наполнен маленькими деревянными чашками для напитков, которые употреблялись для этой цели. Мы, дети, играли этими чашками. Когда мы жили в Салге, у нас дома пользовались точно такими же деревянными чашками, которые стояли в храме и которыми некогда пользовался сам Мага.
Мы упомянули, с каким мастерством был построен храм Мага-Ерды. Необходимо сказать подробнее. Когда строили этот храм (а строил, говорят, Мага), то учитывались три необходимые качества: крепость, мастерство, красота.
Поэтому он стоит, не разрушаясь веками, и еще будет стоять долго.
Храм строили из камня и побелки [В оригинале сказано: «кхерт/оищеи кIирацеи». Буквальный смысл этого словосочетания, на наш взгляд, таков: «тIо» - это галька, необработанный и потому не пригодный для строительства камень. Кхера (кара) -- (тIо — кхератIо), т. е. камень в руке (кара), обработанный камень, пригодный для постройки. Что касается второго слова, «кIира», то это слово употребляется в современном значении, как «побелка», «белить». Другое современное значение его это «слой мела, известь». Сказитель не употребил здесь широко известное ингушское слово «маркхал» («раствор»). Вероятно, наряду с раствором употреблялся специальный материал и «кIира».] Местами крыша скреплена деревянными стропилами. Крыша и стены сделаны так прочно, что ни дождь, ни ветер, ничто не проникает внутрь.
У Маги, когда с ним были Благодатная Птичка, Звезда Ветров и Говорящая Змея, был «Жай» — священная книга, которой он пользовался. Теперь такую вещь называют книгой, в то время называли жай. Если говорить о том, как выглядел этот жай, то надо сказать, что он был сделан из обработанной кожи животного. На этих кожаных листах (страницах) были напечатаны печатные письмена. Этот жай был большим и имел толщину двух ладоней, сложенных вместе. Его называли «Жай трех отцов» или «Жай Маги». Говорят, Мага, когда от него ушли Говорящая Змея, Благодатная Птичка и Звезда Ветров, спрятал этот жай. Кто бы его ни искал, никто не мог найти, узнать, где он лежит.
Как-то наш племянник, мальчик Ибрагим (из фамилии Жебитиевых), в поисках летучих мышей засунул руку в окно святилища Мага-Ерды и наткнулся на что-то. Когда он вытащил этот предмет, то оказалось, что это старинный жай отцов, названный «Маги-жай». Мальчик, не зная, что это такое, принес свою находку и передал ее моему отцу Эльбузуру Эльджаркиеву. Мой отец был самоучка, умел читать и писать. Он догадался, что это известная по семейным преданиям священная книга «Маги-жай». В то время весь наш род жил в башнях. Наш отец очень бережно хранил «Маги-жай». В дальнейшем судьба этой книги сложилась таким образом, что наш родственник Марзиев Солса (образованный человек того времени) без ведома отца сдал книгу в областной музей города Буру. Понимая, что это старинная и очень ценная книга, начальник Терского областного управления выразил за нее большую благодарность, прислал написанную золотыми буквами похвальную грамоту.
Мой отец был сначала очень не доволен поступком Солсы Марзиева, так как боялся, что книга не будет оценена по достоинству. Но когда он убедился, что книга оценена по достоинству, увидел похвальную грамоту, он одобрил решение Солсы и выразил надежду, что книга «поможет русским ученым изучить темные стороны прошлого ингушей».
Правда, два кожаных листа (кардиг) остались у нас от этой книги. Еще до моего рождения их хранил мой отец, вот уже 70 лет храню их я как священную реликвию. Они представляют собой два отдельных лоскута кожи, величиной с ладонь. На обеих сторонах лоскутов есть печатные буквы. Одни буквы напечатаны черной краской, другие — красной. Буквы напоминают изображение букв старинного алфавита армян, грузин, джелтов (греков) (эта характеристика и описание дано автором записи Баширом Чахкиевым).
Далее Эльджаркиев Абдул-Вохаб Эльбузурович рассказывает:
Лет 40 тому назад большой знаток и любитель старины Дейрбик, сын Цаги, эти кожаные листы с письменами возил в Грузию, Тбилиси, но там никто их не смог прочесть, и он привез их домой. Вероятно, это написано на нашем языке, какими бы буквами ни была сделана эта запись: греческими, армянскими, грузинскими. Ведь и старинные предания говорят о том, что это жай, которым владел Мага. Перед нами стоит задача осветить этот вопрос.
— Вот это и есть «тум» (тIум)! — сказал Гий.
С тех пор это место и стало называться Тумаг (Т1умаг1а).
Братья из Маготе переселились жить в Тумаг. Но жизнь братьев огорчал младший богатырского сложения и умный Гий. Он был неуживчив с людьми из соседних аулов, притеснял их и враждовал с ними. Так дальше продолжаться не могло, и братья решили увезти Гия в Грузию к одному своему кунаку — грузинскому князю. Из братьев Чопилг владел грузинским языком. Там братья хотели посулами или даже обманом, но оставить Гия.
Все четверо прибыли в Грузию, погостили, и братья предложили, Гию остаться, соблазняя его хорошей жизнью в тех местах. Но Гий наотрез отказался. Тогда братья на прощальном пиру стали подливать хмельные напитки Гию и упоили его так, что он уснул. Братья связали его ремнями и решили, что, проснувшись, он смирится и останется в Грузии, а сами вернулись в Тумаг.
Протрезвел Гий и хотел привстать, но не смог. Увидел он на себе ремни и понял, что было задумано братьями. Дернулся он, и ремни разлетелись в разные стороны. Встал он и спросил, где его братья. Князь ответил, что братья наверное дома, а Гию хорошо бы побрататься и остаться жить здесь. Припугнул Гий князя и побежал в сторону дома. Побежал он не тем путем, которым пришли, а напрямик через ущелье Охкарой-лам, где раньше ингуши пасли скот и коней. Увидя это место, он понял, что идет правильною дорогою, так как раньше бывал в том месте. Оттуда он перешел на гору Накастхой-лам, а оттуда всего полдня пути до Тумага. С горы Накостхой-лам Гий крикнул в сторону Тумага:
— Я возвращаюсь домой! Куда вы теперь денетесь!
В это время братья только что расположились на отдых после долгого пути. Они услышали крик брата и испугались, зная его крутой нрав. Тут же братья решили покинуть Тумаг и ушли в разные стороны. Чопилг ушел в Грузию к своему побратиму. Чиндахо ушел в Чечню, а Циккам-Буха в Цароевское общество в местечко Озди.
Придя в Тумаг и не найдя своих братьев, Гий очень огорчился, что он крикнул и напугал братьев, которых он теперь лишился. Гий хотел жить с братьями и потому через разных вестников передал братьям, чтобы они возвратились домой, и, что он не таит на них никакой злости. Вернулись братья, повинились перед младшим, но, прожив какое-то время, поняли, что им будет постоянно стыдно за свой поступок. Поговорили братья на семейном совете и решили вернуться в те места, куда они уходили от гнева Гия.
Гий остался в Тумаге, и от него пошел род Тумгоевых. От Чопилга пошла грузинская фамилия Чопикашвили, они и сами знают, кто их предок. От второго брата произошел чеченский род Чиндахой. От третьего брата идут Оздоевы.
В Магошинском башенном комплексе была одна боевая и восемь жилых башен, несколько могильников и святилища, где совершались различные обряды. Один из них - знаменитый храм-святилище Сеска-Солса - Ерда возведен, по преданию, сыновьями Маго.
Потомок Маго - Т1ахир Дзауров, проживший до самой смерти в горах, рассказывал нам об одном обряде этого рода, который звучит так:
Лучшая из девушек и лучший из парней, предварительно выкупавшись в молоке и одевшись во все белое, в определенное жрецом время года отправлялись на ночь в этот храм. Сон, который они видели там, считался вещим и горцы таким образом определяли, что ждет их в ближайшем будущем.
Рассказывают, что свет, исходивший в эту ночь из святилища, был настолько ярким, что можно было даже шить.
Интересна и другая легенда, рассказанная Т1ахиром Дзауровым.
В Маготе он нам показал большой плоский камень, на котором отпечаталось копыто коня.
- Когда наши предки поселились здесь, камни были еще мягкими. Это означает, что маготинцы здесь жили с древнейших времен, - рассказывал Т1ахир.
Абдул-Г1апур Эльджаркиев в своем рассказе также отметил, что они здесь живут по меньшей мере более 850 лет.
- Я сам видел старинную книгу, которая хранилась у нас. Раньше она была в святилище и жрецы рода пользовались ею. Письмена этой книги никто из ученых не мог расшифровать. По рассказам я знал, что этот фолиант, написанный на коже или коре дерева, точно не помню, был очень древним. Им пользовались старейшины рода, пока письменность и некоторые обряды не были забыты окончательно. Ее затем увезли грузинские ученые. Обещали вернуть по первому требованию, - рассказывает Абдул-Г1апур.
Место, где расположено Маготе, было не особенно благоприятно для земледелия и пастбищ. В день по несколько раз здесь менялась погода: то дождь, то палящее солнце. Жители ущелья периодически собирались в Маготе, приносили жертвы и просили своего Бога, чтобы он даровал им хорошую погоду. Молитвы бывали услышаны, но затем снова все повторялось. Наконец, они вынуждены были перебраться на противоположный склон. Здесь были хорошие пастбища, устойчивая погода.
По знаку жреца молодой парень, стоявший в ожидании у подножья башни, с криком побежал от дома к дому, оповещая жителей о случившемся: «Эттингий-хха!», «Эттингий-хха!» (Время приносить жертву!).
Услышав возглас глашатая, женщины в домах засуетились и начали спешно месить тесто и печь круглые и треугольные ритуальные пироги, а мужчины отправились разливать в меха пиво, которое было сварено заранее.
Некоторое время спустя, когда солнце стало заметно клониться к западу, глашатай вновь прокричал свой призыв: «Эттингий-хха!». Это был сигнал к выступлению в путь.
Скоро все жители, кто только мог самостоятельно передвигаться, собрались на окраине селения перед фамильными склепами, в которых покоились останки более десяти поколений салгинцев. Отдельные семьи расположились в строгом порядке: впереди стояли главы семейств, за ними по старшинству взрослые мужчины, далее мальчики-подростки и в самом конце — женщины с детьми. Каждый старик в одной руке держал длинный посох с железным наконечником, древко которого было сплошь покрыто зарубками и надрезами — отметками о жертвоприношениях прежних лет, в другой руке — чашку с пивом и аракой.
Жрец в белом одеянии и с таким же посохом выступил вперед и, обратившись лицом к югу, в сторону горы Заглдук, где находилось святилище Маго, воздел кверху руки. Говор в толпе сразу утих, а мужчины поспешно сняли шапки. Громким речитативом, слегка растягивая и выделяя отдельные выражения и, слова, жрец начал читать молитву. Он просил Маго, который считался родоначальником салгинцев, быть благосклонным, как и прежде, к жителям селения. Просил хорошего урожая и приращения поголовья скота.
— Пусть будет плуг счастливым,
Год — урожайным,
Лето — ясным,
Осень — полной.
— Чтобы не родившийся — родился,
А родившийся — остался жить!
Он благодарил за заступничество перед главным божеством Дэла, за то, что салгинцы живут под мирным солнцем и за многое другое, что волновало и заботило жителей селения. И после каждого благодарения или просьбы главы семейств хором вторили ему: «Я-отча-ой!», «О-отча!» (Да будет так!).
Окончив молитву и отпив пива из своих чаш, жрец и старики направились вниз по тропинке, которая вела чёрез ручей на гору, где над мрачной бездной, на самом краю обрыва, в окружении вековых сосен стоял храм Маго — Маги-ерды, а неподалеку в зарослях трав скрывались руины древнего заброшенного селения Магате, селения Маго.
Вслед за стариками двинулись и остальные жители селения. Мужчины несли котлы для варки мяса и бурдюки с пивом, женщины — торбы с пирогами, подростки гнали скот, обреченный на заклание. На горе возле эдама должна была состояться главная часть торжества, которое длилось трое суток и сопровождалось всеобщим пиршеством, весельем и танцами...
Молитву произносит вслух один из старших или особый человек - жрец (цаин-саг), одетый непременно в белый халат. Цаин-саг, подняв руки вверх, громко, речитативом и с ударениями в некоторых местах произносит молитву, причем стоящие позади все хором в такт выкрикивают «о-оччи». Молитва бывает собственной импровизацией жреца, в ней он старается показать свое красноречие и, в общем, испрашивает через своего покровителя Ццу дождя в засуху, избавления от болезней людей и скота и т.п. Когда молитва окончена, то каждый из старших отпивает из своей чашки пиво и передает ее членам своей семьи, которые делают это по очереди, и все расходятся. Цаин-саг в белой одежде и старшие идут с палками в руках на гору к своему святилищу, а все остальные - домой за жертвенными припасами и животными. При приближении к святилищу мужчины снимают шапки, благоговейно заходят во двор и ставят свой посох в эльгиц. Эльгиц, как сказано выше, окружен каменной оградою, образуя двор. В этот двор могут заходить лишь мужчины, но в самое святилище заходят только старшие в роде и жрец.
Внутри эльгица находятся всегда громадный чугунный котел (признак культа домашнего очага), посвященный святому и служащий для варки пищи во время жертвоприношений, рога жертвенных домашних животных, а также туров, оленей, диких коз, принесенных охотниками святому покровителю за счастливую охоту, особые деревянные кубки, почерневшие от времени. Самую же достопримечательную святыню эльгица составляли: особое знамя (нычь), черный камень и дя-жей, или Магажей, т.е. отцовская святая книга, книга Маго. Женщины из уважения к такой святыне и вообще к святому не называли его прямым именем «Маго», а «Каго», а книгу эту называли «Каго-жей». Книга, находившаяся в святилище, по уверениям, принадлежала самому Маго. Что в ней было написано и на каком языке - салгинцы не знают. Она заключает в себе непонятное, при торжествах применения не имела, поэтому именно она, как собственность Маго, постоянно находилась в святилище, и к ней, кроме жреца и старших в роде, никто не прикасался. Таким образом, собрав старых и малых около своего святилища, принеся сюда лучшую пищу и животных, жрец открывал трехдневное торжество.
Женщины пируют тогда, когда насытятся мужчины. После обильной пищи и возлияний молодежь затевает танцы. На ночь все уходят домой, а оставшуюся пищу оставляют под охраной своего оццу. В другие два дня такого торжества уже не происходит, а лишь проводят время в принятии пищи и танцах.
Древнейшее погребалище располагается у сел. Салги на склоне горы, покрытой сосновым лесом. Cреди леса разбросанно стоят полуразрушенные камни постройки надземных погребалищ. Над самым обрывом расположился маленький каменный домик с шиферной крышей — капище Ма, или Maга, а рядом — каменное большое здание бывшей христианской церкви в форме длинного дома с шиферной крышей. Для незнающего лица с первого взгляда, кроме нескольких надземных усыпальниц, ничто не напоминает о существовании здесь погребалища, или погоста, у церкви, опытный же глаз отметит множество воткнутых в землю небольших кусков шиферного камня, служащих отметками могил.
Земляной слой здесь нетолстый, местами около аршина, и покоится на склоне шиферной горы.
Можно предполагать, что, т.к. внизу склона, в сторону тропы, что ведет от сел. Шан к сел. Салги, почва немного толще и сырее, чем у гребня горы, погребалища главным образом сосредоточивались ближе к гребню, ближе к капищу и церкви и на более сухом, солнечном месте, хотя для этого приходилось выламывать шифер и даже класть новоумершего на место прежнего. Скажу к этому, что Г. Вертепов вскрыл два могильника при нормальных похоронах, но меня же постиг случай, когда при снятии верхнего слоя земли на одну лопату оказались лежащими в куче истлевшие кости разных конечностей и уродливый череп, наполненный землей, и здесь же небольшой, с кулак величиной кувшинчик из краснообожженной глины без каких-либо рисунков или начертаний. Это навело на мысль, что здесь произошло позаимствование места для погребения, тем более что обнаружилась пустота под шиферною плитою. Откопав край плиты и подняв ее настолько, чтобы обозреть костяк, его расположение и похоронную обстановку, мы обнаружили уже цельный костяк с более правильной формы черепом, кувшинчик с начертаниями на нем и разложенные на песке бусы. Случившийся проливной дождь не дал сделать дальнейших наблюдений, и могильник был закрыт по-старому, а кувшин и уродливый череп переданы в Терский музей. Особенность этого черепа заключается в том, что лобная кость на столько узка и так скошена назад, что у глазниц едва укладывается палец, к темени он сильно вытянут. Что же касается собственно собранных Вертеповым и мною трех кувшинов из этой местности, то они все по величине отличаются друг от друга, обожжены до красного цвета, имеют горлышко и ручку, а также вдавленные в местах наибольшего расширения прямые две-три полоски и посредине одну и две зигзагообразные, а сверху донизу украшены полосками, сделанными гладким, скользящим орудием. С первого взгляда для прозорливого человека это не были рисунки, а при сличении их и одинаковых начертаний на разных кувшинах они давали основание подозревать загадочные письмена.
В настоящее время секрет этих начертаний раскрыт, и нет никакого сомнения, что на этих могильных кувшинах закончила свое существование культура индийской письменности, занесенная в Северный Кавказ, и принадлежала она предкам ингушей.
Дальнейшие раскопки ученых специалистов, конечно, раскроют большее, но уже по предварительным разведкам есть основание судить, что в местности этой существовал народ длинноголовый, не имевший надписей на кувшинах и уступивший место своего бытия более культурной народности — округлоголовым и тем именно, кои сохранили до сего времени память о святости сего погребалища и первом его основателе, носящем эпонимное название — Маго или Мага.
Почитание это и эпоним первоначальные засельники этой горной местности, предки ингушей, принесли из своей колыбельной страны Гималая. За свое долгое существование они были известны под различными именами, приведенными и объясненными в ингушско-русском словаре, например ин, ан, биайна, саки, алароды, гели, амазоны и др., а последние из них — существующие теперь галга, ангушт. Из рода их - хамхой произошло до 25 поколений, давних поселенцев в Чечню и на Кумыкскую плоскость, образовав там сел. Андре, или Эндери.
Его пастух отправился к хозяину передать весть о случившемся с его женой. Встретив возвращающегося домой хозяина уже на перевале, около аула Белхане, пастух рассказал ему о пленении его жены салгинцами. Взбешенный хозяин, с возгласом «как ты осмелился поведать мне такую позорную для меня весть!», одним ударом сабли зарубил пастуха на месте. Между прочим, с тех пор это место стало называться «кровавое пятно».
Сам же немедля отправился в погоню за похитителями - салгинцами. Незаметно обогнав группу, ехавшую внизу по ущелью, он спрятался вблизи дороги в сложенное из камней убежище для скота и стал стрелять из лука по противникам. Сам он был совершенно недоступен для вражеских стрел. Как меткий стрелок, он быстро уложил нескольких человек своими стрелами. Но вдруг у него лопнула тетива. И он перестал стрелять, наблюдая в бессильной злобе, как у него на глазах увозят его жену.
Красавица догадалась о причине прекращения его стрельбы. Она была ему верная жена и горячо его любила. Чтобы не быть понятной врагами-похитителями, она крикнула ему насмешливым голосом: «Прощай, неудачник! Если ты голоден, поищи у себя в кармане пышки на масле!» Муж полез в карман своего платья и, к большой своей радости, обнаружил не пышки, а запасную тетиву.
Быстро натянув тетиву на лук, он очень скоро меткой стрельбой перебил оставшихся врагов и освободил жену из плена.
С тех пор за этим местом закрепилось название «Эшк-Кольк», что значит «железный дворик».
